Польша в России

Думаете, что кризис вызванный COVID-19 или, скорее всего, его экономические последствия имеют потенциал, чтобы разрушить Европейский Союз?

Нынешние события, связанные с пандемией коронавируса и его экономические последствия отличаются масштабом несравнимо большим по сравнению со всеми кризисами, возникшими за последние сто лет. Наилучшим примером, иллюстрирующим масштабы проблемы является беспрецедентное число безработных в США, которое спустя семь недель достигло 38,6 миллиона человек.

Несколько недель назад я написал в «Франкфуртер альгемайне цайтунг», что стратегия затягивания поясов в кризисный период 2007–2013 годов - не сработала. Поэтому реакция ЕС должна быть более решительной и дать нашему континенту стимулы роста. В эпоху кардинальных изменений в мировой экономике это должен быть стимул для роста инвестиций в инфраструктуру, в инновации и в человека. Мы не можем остаться позади уже в самом начале этого нового глобального соперничества.

А каковы будут последствия кризиса для молодых стран-членов ЕС - Польши и стран группы V4? Может ли кризис усугубить экономические разделения?

Только играя в одной команде мы сможем добиться хорошего европейского результата. Пандемия коронавируса затронула всю Европу симметрично, и ответ также должен быть симметричным. Фискальный и монетарный ответ Центрально- Восточной Европы был возможным благодаря разумной политике последних лет. Один из двух инструментов, «антикризисный щит» уже получило 170 000 компаний, в которых работает 1,7 миллиона человек. Общая стоимость пакета составляет около 20% ВВП. Однако последствия кризиса касаются нас всех одинаково.

Я уверен, что попытки запустить «две скорости», которые часто появлялись в дискурсе о будущем ЕС, теперь, в совершенно новой ситуации будут окончательно отвергнуты, поскольку основным условием успеха антикризисных действий является соблюдение принципа солидарности всех стран ЕС.

В некотором смысле уже третий раз, после финансового и миграционного кризиса, «больной человек Европы» находится где-то на юге континента, а здоровые «тигры» есть в Центрально-Восточной Европе и в принципе им больше не нужна помощь - такое впечатление может сохраниться. Как вы это видите?

То, чего мы должны сейчас избегать, - это деление на больных и здоровых. Это неправильное деление. Надо помнить о том, что нет Европы лучше или хуже. Есть одна Европа, которая нуждается в солидарности и сотрудничестве, потому что только тогда она может выйти из этого кризиса сильнее. Тот факт, что в последние годы Польша и страны Вишеградской группы развивались наиболее динамично означает, что в это трудное время мы можем принести больше силы и свежести европейскому сообществу.

Появляются разные концепции, как финансировать борьбу с кризисом в рамках ЕС - немецко-французская, голландско-австрийская, концепция Европейской комиссии. С точки зрения Польши, что кажется наиболее логичным (и почему)?

С точки зрения Польши, лучшим вариантом было бы реализовать принцип гибкости и Союза, «объединенного в разнообразии». Принятый вариант должен отвечать различным потребностям пострадавших стран-членов.

Само собой разумеется, что странам с традиционно большой ролью туризма потребуются другие инструменты поддержки, чем странам, чей внутренний валовой продукт генерируется, например, автомобильной промышленностью. Тем самым, другие инструменты развития должны быть доступны странам, которые из-за краха, вызванного коммунизмом, нуждаются в политике сплоченности, инвестициях в мосты, автомобильные и железные дороги и в энергетику.

К сожалению, кризис имеет последствия некой потери для всех. Однако если нам удастся быстро принять программу реконструкции, новый европейский план Маршалла, тогда мы сможем превратить крах вызванный COVID-19 в успех, укрепить Союз.

Тем временем в США правит политик, который ставит традиционную внешнюю политику своей страны на голову и, как никакой другой его предшественник, способствует отчуждению партнеров. Вы, как представитель Польши, должны быть очень обеспокоены этим фактом.

В последнее время кредит доверия между партнерами в США и ЕС был нарушен, хотя я бы воздержался от поиска виновных, особенно только на одной стороне.

Соединенные Штаты и Европа имеют те же ценности - демократия, свобода, человеческое достоинство и права человека. Если мы хотим, чтобы эти ценности сохранялись и развивались, необходимо поддерживать евроатлантическое сотрудничество.

Мы живем во времена перемен, нестабильности, в опасную и динамичную эпоху. Европа должна позаботиться о своей безопасности. Архитектуру европейской и глобальной безопасности трудно представить без участия Америки. Хорошее, разумное сотрудничество между США и Европой является условием сохранения справедливого мирового порядка.

Ярослав Говин, до недавнего времени министр, своим упрямством привел к переносу президентских выборов, невозможных для проведения 10 мая. Можно ли считать это проявлением нелояльности и вы могли бы лично представить себе, что однажды вы сотрудничаете с ним в новом составе правительства?

 «Объединенные правые» - это большой политический лагерь, в состав которого входят различные политические течения. Так это было с самого начала и без этого не были бы возможны победы на выборах.

Доверие к политическим партнерам в рамках «Объединенных правых» является условием успешного осуществления назначенных нами целей. Это доверие не меняется и не было подорвано в ходе дискуссий на тему организации выборов.

Вскоре состоятся президентские выборы. Могут ли польские граждане быть уверены, что это будут выборы „free and fair”, также для нового кандидата от крупнейшей оппозиционной партии Рафаля Тшасковского? И что не будет оснований для опровержения этих выборов?

Президентские выборы, к которым мы сейчас готовимся будут проводиться в соответствии с демократическими прилагательными - они будут прямыми, равными, всеобщими, голосование будет тайным. Такими они были и всегда будут. Мнение о том, что может быть иначе является абсолютно неприемлемым.

Конечно, имеем дело с политическим вызовом, связанным с эпидемией COVID-19. Однако другие страны столкнулись с похожей ситуацией, организуя процедуру выборов. Только в Германии, Франции или Швейцарии выборы не были президентскими и не касались выбора главы государства. Отсюда и большие эмоции касательно обсуждения формы проведения выборов, по сравнению с другими странами.

Сегодня возможным кажется победа одного из кандидатов от оппозиции. Готовы ли вы к сотрудничеству с президентом из другого политического лагеря?

Президент Анджей Дуда пользуется большой поддержкой поляков и является фаворитом на предстоящих выборах. Сотрудничество с ним складывается очень хорошо, что в реалиях пандемии имело ключевое значение.

Складывается впечатление, что «радикальное крыло» в правящем лагере, как недавно назвал его председатель партии «Право и справедливость» Ярослав Качиньский, вовлекло тех, кто борется за модернизацию страны, и за то, чтобы рыночная экономика Польши стала социальной и справедливой экономикой в ​​другие войны (против ЛГБТ и связанные с исторической политикой и т. д.). Не лучше ли сделать шаг назад в этих войнах?

Председатель партии «Право и справедливость» Ярослав Качиньский также сказал, что мы являемся очень большим политическим формированием и эта формула это источник нашего успеха.

Да, это программа модернизации. Однако это не означает, что мы откажемся от наших ценностей. Наша цель - умная модернизация, которая не отрекается от традиций.

То же крыло в вашем правительстве вводит очередные изменения в судебную систему, за что скоро могут быть назначены финансовые штрафы, не говоря уже о потере имиджа. Вы обеспокоены этим?

Организация судебной системы является суверенным решением стран-членов. Я подчеркиваю, что Польша в соответствии с положениями Конституции организует судебную систему, чтобы она была справедливой, прозрачной и эффективной в рамках обязывающих трактатов.

Наблюдая аналогичные процессы в других странах, я не заметил, чтобы кандидатура нового председателя Верховного суда Чешской Республики Петра Ангьялосси или бывшего политика ХДС Стефана Харбарта в качестве председателя Конституционного Трибунала широко комментировалась и подвергалась критике со стороны Европейской Комиссии. Польша, по-прежнему, открыта на диалог и активно в нем участвует. Однако диалог должен вестись в духе понимания и уважения к законам и историческим вопросам.

После объединения Германии была проведена люстрация судей и прокуроров из Восточной Германии. Только около 30 процентов из них остались активными. В Польше у нас никогда не было возможности очистить себя так как Германия, из истории коммунистической системы.

Однако в 2020 году речь идет не только о людях занимающих определенные посты. Для председателя партии «Право и справедливость» важно, чтобы сократить „checks and balances”, будь то в судебных органах или в СМИ. Их существование справедливо воспринимается как своего рода тормоз для осуществления планов правящей партии?

Вся деятельность осуществляется законно и вытекает непосредственно из положений Конституции и уставов. Эту дискуссию я смог бы свести к заявлению одного из депутатов тогда правящей партии, который в 2014 году говорил, что «если вы выиграете выборы, вы сможете голосовать за то, что вы хотите». Однако за последние пять лет мы все еще встречаемся с ситуацией, что не можем принимать законы, несмотря на демократический мандат, мандат подтвержден на прошлогодних парламентских выборах.

Ягеллонский клуб после 2015 года написал, что партии «Право и справедливость» удастся уничтожить прежнюю систему, но она не сможет построить новую. Подтверждают ли события последних месяцев такой прогноз?

Нет ничего более ошибочного. Это дало возможность перестроить социальную систему, сократить абсолютную бедность, предоставить финансовую помощь семьям (одну из наиболее распространенных в сегодняшней Европе) и уменьшить социальное неравенство. Мы также создали эффективную систему институтов развития. Мы также смогли оцифровать систему здравоохранения и многие государственные службы. Мы реализуем ряд инфраструктурных проектов. Я мог бы пересчитывать еще долгое время, но я хочу сказать одно - вопреки ярлыку, который пытаются нам наклеивать - мы являемся прежде всего политической силой модернизации, создания эффективных государственных учреждений, обеспечения лучших субсидий и общественных услуг.